Просвещение

Память 2 декабря
(19 сентября по ст.ст.)

Сергей Константинович Махаев (1874 - 1937гг) родился в семье священника Константина Георгиевича Махаева и Анны Ивановны Смирновой, дочери священника Спасской церкви села Усово Звенигородского уезда Московской губернии (впоследствии Кунцевский район Москвы). Духовное образование Сергей Константинович Махаев получил в Вифанской Духовной Семинарии при Спасо-Вифанском монастыре Троице-Сергиевой Лавры, где в июне 1895 года со званием студента окончил полный курс наук по первому разряду. По окончании Семинарии он был определен в псаломщики к московской церкви Святителя Николая чудотворца в Кошелях.

В семье было пятеро сыновей Сергей, Александр, Николай, Георгий, Алексей и две дочери Антонина и Клавдия. Все они получили духовное образование. Известно, например, что сестра Сергея Константиновича, Антонина, обучалась в Мариинском епархиальном училище на стипендию Великого князя Сергея Александровича, брат Александр был псаломщиком, приглашался на должность директора школы-интерната для глухонемых детей, находившейся под попечительством Великой княгини Елизаветы Феодоровны.

С самого начала своей церковной деятельности Сергей Константинович проявил себя как педагог и ревностный проповедник слова Божия. Будучи псаломщиком, он исполнял обязанности учителя в Николо-Мясницкой двухклассной церковноприходской школе (с января 1896 по сентябрь 1897 года), причем делал это безвозмездно, затем (с сентября 1897 по август 1900 года) занимал должность учителя русского языка в старшем отделении Сергиевской в Рогожской слободе церковноприходской школы.

В эти же годы он женился на Людмиле Сергеевне Цветковой, дочери московского священника Сергия Цветкова. Детей супруги Махаевы не имели.

В 1900 году при Московской Иверской общине сестер милосердия Российского общества «Красный Крест» (Москва, Большая Полянка), почетными попечителями которой являлись великий князь Сергей Александрович и великая княгиня Елизавета Феодоровна, была построена церковь в честь Иверской иконы Божией Матери. На священническую вакансию в этой церкви 29 июля 1900 года был назначен псаломщик Сергий Махаев. Преосвященный Парфений (Левицкий), епископ Можайский, 15 октября 1900 года рукоположил его во диакона и 17 октября того же года во священника. В этой церкви отец Сергий прослужил девятнадцать лет.

Став священником, отец Сергий получил возможность продолжить педагогическую деятельность уже в качестве законоучителя. С 10 сентября 1901 года с разрешения епархиального начальства он одновременно состоит законоучителем основных классов Московского Петровско-Серпуховского Городского начального училища и Торговых классов Московского Общества Распространения Коммерческого Образования. Он также становится членом-сотрудником Московской комиссии Императорского Православного Палестинского Общества.

С осени 1905 года, по просьбе великой княгини Елизаветы Феодоровны, отец Сергий начинает учить Закону Божию и будущих сестер Иверской общины, для которых становится духовником. В качестве члена Попечительского совета Иверской общины он являлся её представителем в Особой комиссии Красного Креста по церковному сбору и в Комиссии по сбору пожертвований при Московском местном управлении Российского Общества Красного Креста. Кроме того, он являлся особо уполномоченным по церковному сбору на Красный Крест в Замоскворечье.

Отец Сергий стремился создать в общинах Красного Креста атмосферу истинно христианского подвижничества, говорил о необходимости воспитания в сестрах понятия о святости их служения «…сопровождаемым говением сестер и причащением Святых Тайн». Занимаясь с сестрами общины, отец Сергий не просто преподавал Закон Божий, но старался духовно развивать своих подопечных, готовить их к предстоящему служению помощи страждущим и укреплять тех, кто уже подвизался на этом поприще, уча черпать силы в благодати Божией и прибегать к предстательству святых. Он совершал с сестрами паломнические поездки в Троице-Сергиеву Лавру, вел с ними беседы о духовной жизни, наставлял их на примере отечественных подвижниц благочестия. Примером таких бесед служат изданные им в 1914 году в Москве книги «Беседы пастыря с сестрами милосердия» и «Подвижницы милосердия. Русские сестры милосердия: краткие биографические очерки». В этой последней книге отец Сергий на примере известных и малоизвестных отечественных тружеников на ниве милосердия показывает своим подопечным, каким образом посреди обыкновенных, будничных и малопривлекательных трудов может быть вполне исполнена заповедь Христова о любви к Богу и ближнему. Так же, им издан красочный альбом «50 картин по Закону Божиему Ветхого и Нового Завета».

Об успехе воспитательной деятельности отца Сергия свидетельствует образ иверских сестер, который донесли до нас сотрудники больницы, работавшие с ними уже в советское время: «Они были не такие, как мы, какие-то особенные. Они никогда не оставляли больного, если он в чём-то еще нуждался. Даже если рабочий день уже давно закончился. Это для них не имело значения».

Отца Сергия отличала особая духовная настроенность, которая проявлялась по отношению к окружавшим его людям и событиям.

18 января 1907 года по представлению Министра Финансов «за усердные труды в должности законоучителя Торговых классов Московского общества распространения коммерческого образования» отец Сергий был награжден набедренником. А в мае того же года он был награжден серебряной медалью за участие в деятельности Красного Креста в русско-японскую войну.

14 марта 1908 года «за свышепятилетние усердные труды по должности члена Московской комиссии Императорского Православного Палестинского Общества награжден званием члена сотрудника Общества с правом ношения установленного знака».

16 июля 1912 года «за усердные пастырские труды» отец Сергий был награжден фиолетовой скуфьей. Его охотно приглашали на должность законоучителя: «На первых шагах своей деятельности [он] выказал себя крайне способным и добросовестным законоучителем, уроки которого постоянно привлекали большое число слушателей и возбуждали их глубокий интерес и внимание к предмету, что, в свою очередь, содействовало наполнению аудитории». Далее отец Сергий называется «в высшей степени ценным преподавателем Закона Божия».

6 мая 1915 года по представлению Православного Палестинского Общества за пятнадцатилетние безвозмездные и ревностные труды на пользу Общества в качестве члена его Московской комиссии отец Сергий был награжден камилавкой. 29 июня 1917 года он был награжден золотым наперсным крестом.

После октябрьского переворота 1917 года отец Сергий продолжал служить в Иверском храме. Поскольку община была лишена средств, на которые обеспечивалось прежде её существование, и был ликвидирован капитал, на проценты от которого содержался причт, он, подобно многим другим священникам в это время, устроился на государственную службу. Промыслом Божиим местом его работы стал Юридический отдел Замоскворецкого Совдепа. Именно в качестве служащего Юридического отдела 5 февраля 1919 года поставил он свою подпись на договоре общины верующих с Моссоветом о пользовании Иверским храмом и его имуществом. Встречается его подпись и на подобных договорах других церквей Замоскворечья. О том, что и в этой деятельности он оставался верен Церкви, свидетельствует составленный в январе 1920 года запрос, в котором Отдел юстиции Моссовета требует в срочном порядке объяснить, на каком основании Замоскворецким Совдепом, вместо ликвидации, домовые церкви сохранены и сданы группам верующих.

24 июня 1919 года отец Сергий был назначен настоятелем Московского храма во имя святых апостолов Петра и Павла на Большой Якиманке. В августе 1919 года батюшка хлопотал о передаче в храм, настоятелем которого он стал, богослужебного имущества из закрытого домового храма святого Александра Невского и о разрешении богослужения в этом храме. Не оставлял он и преподавания Закона Божия. Отец Сергий являлся секретарём Совета приходских общин во имя Святого Духа в Замоскворечье, которым были организованы богословские чтения для взрослых в храме святых апостолов Петра и Павла на Якиманке и для юношества в Московском храме святителя Николая в Голутвине.

26 марта 1920 года митрополитом Крутицким Евсевием отец Сергий был возведен в сан протоиерея. В феврале 1922 года ему «за выдающиеся пастырские труды разрешено Московским епархиальным советом принять и носить золотой с украшениями наперсный крест, поднесенный прихожанами».

4 апреля 1922 года проходило изъятие церковных ценностей в Московском храме святых апостолов Петра и Павла. Как следует из одного документа, приходский совет принял решение о добровольной передаче церковных ценностей. По заявлению настоятеля отца Сергия для богослужебных нужд в храме были оставлены священные сосуды, кадило, дарохранительница, крест, дароносица.

В мае 1922 года, после заключения под домашний арест в Донском монастыре Святейшего Патриарха Тихона, произошел обновленческий раскол. Поначалу обновленцам удалось привлечь на свою сторону значительное число духовенства. Как следует из документов, в июне — начале октября 1922 года протоиерей Сергий Махаев был членом Московского епархиального управления, которое в этот период находилось в руках обновленцев. В качестве члена Московского епархиального управления он присутствовал на собрании духовенства третьего отделения Замоскворецкого района. Его резолюция встречается на двух прошениях, датированных 28 сентября и 2 октября 1922 года.

По-видимому, отец Сергий поначалу не разобрался в сути обновленчества и, будучи в известной степени простодушным, искренне считал, что это движение действительно открывает широкие возможности пастырской деятельности, основанной на истинно христианских началах, потому что главным для отца Сергия была забота о ближних. Отец Сергий руководствовался мотивами самыми чистыми, и его цели расходились с целями настоящих, идейных обновленцев. Уездным духовенством отец Сергий был уполномочен ходатайствовать перед ВЦУ о выяснении правового положения духовенства в деревне. В ходатайстве, в частности, говорилось о несправедливом распределении земли по отношению к священнослужителям, не желающим снимать сан, и еще более несправедливом распределении налогов: «Глубоких старцев из духовенства привлекают к трудовым повинностям, связанным с тяжелым физическим трудом. Кроме того, духовенство просит помощи в борьбе с лицами, открыто заявляющими о своих атеистических убеждениях, но, тем не менее, засевшими в церковные советы и бесконтрольно распоряжающимися как церковными суммами, так и церковными делами». В подобном положении находился и, служивший в Усове, родитель отца Сергия, отец Константин, поэтому неудивительно, что всё это принималось им близко к сердцу. Когда отец Сергий разобрался в истинной сути обновленчества, он отошел от обновленцев и занял по отношению к ним непримиримую позицию. Своё значение возымели и настойчивые увещания братьев, убеждавших его в том, что добра от обновленческих реформ не будет.

В 1925 году отец Сергий служил вторым священником в Московском храме святого Марона чудотворца в Старых Панех. Воспоминания родственников подтверждают, что отец Сергий был человеком очень деятельным и пользовался большой любовью прихожан. В храме к нему было трудно подойти, поскольку он всегда был окружен народом, желавшим получить от него совет и благословение. По этой причине он нередко подолгу не мог выйти из храма после окончания службы. Будучи бездетным, батюшка очень любил детей, подолгу возился со своими племянниками, часто приходившими к нему в гости. В ответ на его доброту и ласку дети его очень любили и с удовольствием делали участником своих игр.

Храм святого Марона чудотворца был закрыт властями в 1930 году. Следующим местом служения отца Сергия была церковь в Останкине. По непроверенным еще документально свидетельствам это был храм Живоначальной Троицы, службы в котором совершались до 1934 года. Квартира на Большой Якиманке была оставлена, и отец Сергий поселился в небольшом двухэтажном доме рядом с церковью. Здесь в начале тридцатых годов скончалась матушка Людмила, долго перед тем болевшая. По воспоминаниям очевидцев, и здесь любовь народная не оставляла доброго пастыря. Прихожане не только окружали его в церкви, но и приходили к нему домой, где их всегда старались успокоить и накормить. Когда племянница спрашивала батюшку, почему он так много времени уделяет своим посетителям, он отвечал: «А как же быть? Ведь это мои прихожане, я по-другому не могу». Он нередко что-то давал приходящим к нему в нужде, старался помочь всем и каждому.

В 1937 году отец Сергий был назначен настоятелем Богоявленского собора города Ногинска (Богородска) Московской епархии. Некогда в одном из храмов Богородского уезда служил диаконом его дед. Поселился отец Сергий на самом краю города Ногинска в поселке Жуковка, проживал на улице Клязьминская в доме 15 в семье Архипа Богачева. Соседи долго помнили его доброту и любовь к детям. Как можно заключить из отрывочных указаний следственных дел, отец Сергий оказывал помощь ссыльным священнослужителям и их семьям. Письма с просьбой об оказании помощи посылались на имя Анастасии Ивановны Кулевой, прихожанки Богоявленского собора, которую отец Сергий духовно окормлял.

В августе 1937 года были арестованы все члены церковного совета Богоявленского собора. Чтобы избежать закрытия храма, отец Сергий организовал создание новой двадцатки. В обстановке массовых арестов некоторые члены новой двадцатки заявили о своем выходе из нее; впоследствии это дало повод обвинять отца Сергия в том, что, организуя новый церковный актив, он оказывал давление на верующих и, кроме того, ввел в церковный совет «антисоветски настроенных лиц».

22 ноября 1937 года отец Сергий был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации» и заключен в тюрьму города Ногинска. В тот же день он был допрошен.

– Вы арестованы за активную контрреволюционную деятельность, признаете вы это?
– Никакой контрреволюционной деятельности я не проводил.
– Следствием установлено, что вы подложным, обманным путем привлекали верующих в церковную двадцатку. Дайте показания по этому вопросу.
– Обманным путем я верующих в церковную двадцатку не вовлекал.
– Следствием установлено, что вы в одной из бесед с верующими по возвращении из Московской епархии высказывали террористические намерения против коммунистов. Признаете вы это?
– Никогда я террористических намерений не высказывал.
– Признаете ли вы себя виновным в предъявленном вам обвинении?
– Виновным в предъявленном мне обвинении я себя не признаю.

В тот же день, 22 ноября 1937 года, начальник Ногинского районного отделения УНКВД лейтенант госбезопасности Васильев в обвинительном заключении по следственному делу священника Сергея Константиновича Махаева написал, что последний, «будучи враждебно настроен против советской власти и являясь одним из активных участников вскрытой контрреволюционной террористической группы бывших торговцев и церковников, активно проводил контрреволюционную агитацию среди верующих Ногинского района, призывая к организованной борьбе против советской власти, и высказывал террористические намерения. Помимо этого, писал и распространял среди верующих листовки контрреволюционного характера, рекламируя [их] как Священное Писание», и постановил направить следственное дело на рассмотрение тройки при УНКВД СССР по Московской области.

25 ноября 1937 года тройка при УНКВД СССР по Московской области на своем заседании постановила: «Махаева Сергея Константиновича расстрелять».

2 декабря 1937 года священномученик протоиерей Сергий Махаев был расстрелян на Бутовском полигоне под Москвой. В этот день Святая Церковь праздновала память святого мученика Варлаама.

Реабилитация священника Сергея Константиновича Махаева состоялась в общем порядке 30 июня 1989 года.

На Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 года протоиерей Сергий Махаев был прославлен в лике новомучеников и исповедников Российских среди сонма иных священнослужителей, пострадавших в годы гонений.

Память его празднуется в день Собора новомучеников и исповедников Российских 19 ноября.